Вспоминая Александра Массарского

Сегодня могло бы исполниться 95 лет Александру Самойловичу Массарскому, каскадеру, заслуженному работнику культуры РФ, заслуженному работнику физической культуры и спорта РФ, заслуженному тренеру России по самбо и дзюдо, кандидату педагогических наук.

Александр Массарский – основатель отечественной школы каскадерского искусства, принимавший участие в создании более 300 отечественных и зарубежных художественных фильмов.

В 1948 году Александр Самойлович впервые пришел на «Ленфильм» и остался в профессии на 60 лет. На «Ленфильме» Массарский создал отряд каскадеров, в котором сам выполнял ведущую роль. Александр Массарский руководил сценой казни декабристов в «Звезде пленительного счастья», разработал трюки, благодаря которым начальник таможни Верещагин отбивался от басмачей в «Белом солнце пустыни». Кстати, на съёмки этой картины Массарского пригласил лично Павел Луспекаев. В послужном списке дублера такие фильмы, как «Транссибирский экспресс», «Мертвый сезон», «Блокада», «Звезда» и другие.

Из ранее не опубликованного на сайте киностудии, представляем интервью 2018 года, когда Александр Самойлович праздновал свой 90-летний юбилей:

– Александр Самойлович, как становятся каскадерами?

- Полвека назад даже слова «каскадер» в обиходе не было, а на участие в трюковых съемках в кино приглашали спортсменов. Я на «Ленфильм» впервые попал в 1948 году, когда режиссер Александр Иванов снимал картину «Звезда» по одноименной повести Эммануила Казакевича. Эта героическая лента рассказывала о наших разведчиках, которых направили в тыл к немцам… Я тогда активно занимался самбо, эта борьба была очень популярна среди молодежи. Вот нас, группу спортсменов, и пригласили на массовые рукопашные бои с фашистами. Коротким был первый опыт – посражались немного – и по домам.

А в начале 50-х мне по профсоюзной линии поручили заниматься спортом с работниками культуры и искусства. К тому времени я окончил вуз, работал инженером-конструктором и в качестве хобби тренировал ребят по самбо, сам выступал на соревнованиях. Мне это нравилось. Среди моих подопечных были и ленфильмовцы, а на студии снималось много картин о революции и Гражданской войне, в которых были рукопашные схватки. Постепенно в нашу небольшую группу влились мотоциклисты, автомобилисты, фехтовальщики, скалолазы… Все эти люди занятия экстремальными видами спорта считали своим увлечением. Они не были профессионалами, но они точно были мастерами высокого класса.

Мы сами придумывали, как исполнять сложные трюки. Тогда не существовало ни методик, ни специальных курсов подготовки. Те, кто приезжал из-за границы, привозили журналы или фотографии. На своих ошибках и картинках из этих журналов мы учились. Так со временем на «Ленфильме» появился отряд профессионалов.

С гордостью могу сказать: слово «каскадер» появилось в нашем обиходе с моей легкой руки. До этого нас называли «трюкачами», «дублерами» – как угодно. А в одном французском журнале я прочитал, что у профессии есть имя – «каскадер». Этой теме я даже в 1973 году посвятил статью в журнале «Нева».

Сейчас появилось много приспособлений, методик для трюков в кино. А то, как правильно падать и на что падать, стало целой наукой.

– Вы совершили огромное количество трюков. А какой вы считаете самым сложным?

- Вот об этом сказать затрудняюсь. На самом деле, когда трюк подготовлен, а ты знаешь, как его исполнить, сложности возникают редко. Беда, когда на съемках происходит что-то неординарное, чего ты не ожидаешь.

На одной картине по сюжету на школьном выпускном вечере парень, бравируя перед девушками, прыгает с высоченной вышки – более 50-ти метров. Мы подвесили каскадера на трос, который закрепили на грузовике. Дублер нашего героя должен был в свободном полете пролететь 47 метров, а дальше притормозить за счет троса. Эта часть оставалась за кадром. Зрители должны были увидеть только падение. В ожидании съемок вдруг сорвался с места грузовик, оборвал трос и куда-то унесся. Каскадер полетел вниз без всякой страховки. Хорошо, что мой сын Константин Массарский, тоже каскадер, успел поймать трос, и в последний момент удержать коллегу… Я потом спрашивал водителя: «Был же приказ не двигаться. Куда ты поехал?». Он говорит: «Так осветители попросили за водкой сгонять». Вот можно такое предусмотреть?

Еще одна история. Мы снимали картину «Тревожное воскресенье» о пожарных. Апогей фильма – пылающий в море танкер; когда возникает опасность взрыва, огнеборцы прыгают с борта судна в море. Высота сравнительно небольшая – метров тринадцать-четырнадцать. Я заранее спустился с аквалангом и обследовал дно, проверил глубину. И тут до меня дошло: когда люди будут «солдатиком» прыгать в воду, каска сработает как парашют и подвязанный под подбородком ремешок создаст рывок вверх. Я всем велел не застегивать ремешок. А каска отлетит – да и Бог с ней! Съемки прошли без происшествий. Вскоре узнал, что на съемках другой картины по сюжету солдаты тоже прыгали с небольшой высоты в касках. И никто не вспомнил о ремешке… Многие тогда получили серьезные травмы, а один ‒ смертельную.

Вообще, любое ЧП на съемочной площадке нужно внимательно анализировать, чтобы не повторились ошибки. В 1965 году на съемках фильма «Директор» погиб великолепный актер Евгений Урбанский. Картина рассказывает об испытаниях первых советских грузовиков в условиях пустыни. Готовили эффектную сцену, где полуторки гоняют по барханам, взмывают вверх, «плюхаются» в песок. Чтобы совершить «прыжок», поставили трамплин. Но испугались, что в полете машина может перевернуться. Поэтому в кузов для тяжести накидали болванок. Они и сыграли роковую роль. В полете болванки сместились и раздавили кабину, в которой находился Урбанский…

– А бывают случаи, когда каскадер сам становится актером?

- В фильме «Белое солнце пустыни» я дублировал Павла Луспекаева. Он серьезно болел, к тому моменту ему ампутировали обе ступни, и мы боялись, что в сцене на корабле, когда на него нападают басмачи, он не сможет удержать равновесие. Решили, что на корабле сниматься буду загримированный я, а Павла Борисовича будем выставлять на крупные планы. Так я стал не просто дублером, а партнером великого артиста.

Актеры часто и сами рвутся «в бой». К примеру, Михаил Боярский в «Д’Артаньяне и трех мушкетерах» выполнял многие трюки сам. Трудно удержать Дмитрия Певцова, Алексея Серебрякова, Гошу Куценко, когда вскипает адреналин в крови. Высоцкий сам исполнял некоторые трюки в «Интервенции», а в советско-югославской военной драме «Единственная дорога» он без дублера снялся в сцене, где его, закованного в кандалы, немцы переезжают на грузовике.

Алексей Баталов был режиссером фильма «Три толстяка» и исполнял главную роль. В одном эпизоде его герой, канатоходец Тибулл, убегая от погони, перебирается по канату с одной крыши на другую. В этой сцене сам Баталов прошел по проволоке на уровне третьего этажа. Правда, он много тренировался, и ему очень помогала его жена – известная цирковая актриса Гитана Леонтенко.

Впрочем, если честно, я бы актерами не рисковал. Представьте: снимают драку в каких-нибудь кустах и главному герою по случайности разодрало лицо. И все – крупным планом его уже не показать. У актера травма, а у фильма простой – все ждут, пока заживет. Однажды Луспекаев появился на съемках с рассеченным лбом: упал осветительный прибор. Рана глубокая, закрасить нельзя. Я придумал, что эту травму он получил по сюжету. В сцене на корабле «ввели» перестрелку с бандитами. Одна из пуль якобы разбивает стекло и осколок «попадает» в Луспекаева. Так рана получила право на существование.

– Александр Самойлович, вам 90 лет, а вашей физической форме можно только позавидовать. Подéлитесь секретами долголетия?

- Здоровый образ жизни. Вредных привычек у меня нет. Мозг я постоянно стараюсь тренировать, каждое утро – зарядка. На самом деле, каждый человек должен чувствовать свой организм и поддерживать форму. Особенно вес.

– Вот эта тема актуальна для многих. Расскажите поподробнее.

- В 1959 году наша команда отправилась на первенство СССР по самбо в Тбилиси. На тренировке нас гоняют: баня, бег, тренировка в теплом костюме, диета. Но иногда «прицепятся» килограмм или два и никак от них не избавиться. Все знают, что лишний килограмм можно согнать в парной бане. А перед тем чемпионатом парной бани мы так и не нашли. Я как тренер сказал себе, что баню надо возить с собой. Стал изучать вопрос. Я окончил институт физкультуры, где в программу включено много дисциплин по «физиологии спорта». Оказалось, что в России в XIX веке было защищено двадцать докторских диссертаций по паровым баням и их влиянию на организм человека. В итоге я разработал портативную баню, которую мы окрестили «тепловой установкой»; позже я защитил диссертацию о ее влиянии на результаты борцов высших классификаций. На основе этой тепловой камеры позже была создана даже «баня» для космонавтов, которую использовали на советских орбитальных станциях.

Любая спортивная разминка состоит из двух частей: общей и специальной (для каждого вида спорта). Я разработал методику и сформулировал «тепловую разминку» при помощи моей портативной камеры. Если ее использовать в сочетании с другими тренировками, она оказывает благоприятное воздействие: расслабляются мышцы, начинает усиленно работать сердце, гоняет кровь, мобилизуется нервная система. Вместо того, чтобы гонять спортсмена, ему предлагается расслабиться… Моя методика помогает сегодня не только борцам, но и футболистам, солистам балета, активно используется в медицине. Моя тепловая камера позволяет без труда сбросить необходимый излишек веса. Ведь при помощи тепла лечится около двухсот заболеваний.

Кстати, все эти изобретения – исключительно моя собственная инициатива. Я не гнался за какой-то целью, мне это было просто интересно. Многие сделаны в новогодние, майские или октябрьские праздники. Когда все гуляли на выходных, я сидел, как проклятый, и чертил. В годы работы на ЛОМО я разработал около cорока съемочных аппаратов для работы под водой и в космосе. Один из них – бокс для подводных съемок фильма «Человек-амфибия».

Источник СК-новости

Фотографии из книги Александра Массарского «За кадром и в кадре»